В «Прима-Мед» работает амбулаторное отделение и дневной стационар с современными операционными, палатами, процедурным и перевязочным кабинетами.

За эти 10 лет болеть стало легче, а лечиться — проще. Так говорят ученые. А с учеными не спорят. Особенно Нижневартовские жители. За это время красивых, счастливых и здоровых людей, дышащих легко и полной грудью в нашем городе стало гораздо больше. Потому что они знают огромный секрет: в медицинском центре «Прима-Мед» лечиться не только просто, но и комфортно. Здесь работают врачи с именем, огромным опытом работы и уникальными знаниями.
В этом году «Прима-Мед» отмечает юбилей.

10 лет назад два товарища, коллеги, врачи-хирурги Владимир Краснов, врач-оториноларинголог, и Геннадий Савицкий, пластический хирург, объединившись, открыли медицинский центр «Прима-Мед». И сделали в нем (указываем на их руки) «вот этими самыми руками» всё для комфортной работы и лечения своих пациентов.

Появилась внутренняя готовность к открытию своего центра, был уже разработан бизнес-план, — рассказывает Геннадий Савицкий, вспоминая начало работы «Прима-Мед». Тогда он оставил должность заведующего отделением пластической хирургии в Нижневартовской городской больнице № 2. — Все сложилось наилучшим образом, появились надежный партнер, подходящее помещение с нужным оснащением и финансовая возможность, чтобы купить медицинское оборудование и обеспечить работу частной клиники хирургического профиля. «Прима-Мед» — стала первой в городе клиникой с двумя операционными. А в направлении пластической хирургии мы были единственными. Конечно, риски и страхи были. Переживали: пойдут ли пациенты, будет ли обеспечение. Но первый год работы показал, что мы все сделали правильно.

Тогда начался наш самый увлекательный период в жизни, — присоединятся Владимир Анатольевич Краснов. Он тоже ушел с должности заведующего лор-отделения ради своей мечты – создания центра. — Все свободное время мы посвящали реализации своей идеи. Выбирали помещение, думали над названием центра, закупали оборудование, занимались лицензированием, вплоть до того, что сами мыли стены, подготавливая свое рабочее место. В течение 8 месяцев в буквальном смысле жили «на стройке».
Сегодня в «Прима-Меде» работает амбулаторное отделение и дневной стационар с современными операционными, палатами, процедурным и перевязочным кабинетами. Здесь в комфортных условиях пациенты проходят необходимое лечение, реабилитацию после операций под наблюдением медперсонала. В клинике ведут прием и оперируют: Геннадий Эдуардович Савицкий, пластический хирург, Владимир Анатольевич Краснов, хирург, оториноларинголог, Эрих Эдмундович Розин, врач-эндоскопист, Андрей Николаевич Вторушин, хирург, сосудистый хирург, Алла Леонидовна Барвинская, гинеколог, Пичугин Евгений Валерьевич, врач-анестезиолог, реаниматолог.
Буквально с первых дней работы клиника «Прима-Мед» стала обладательницей званий: «Лучшая частная клиника» и «Самая оперирующая частная клиника в городе» и вошла в топ 100 лучших медицинских организаций, полностью оправдывая свое «имя». «Прима» означает «первая, ведущая, лучшая». Так же, как в балете, есть своя прима — главная актриса, так и на «сцене» города среди медицинских клиник образцовой и ведущей стала — «Прима-Мед».
Кстати, название клинике дала Светлана Краснова, главный врач, по совместительству супруга Владимира Краснова. Она не только поддерживала мужа на каждом этапе работы над клиникой, но и сама принимала активное участие в ее открытии. Так она вспоминает то время: «В 2013 году, когда я работала в фонде ОМС, ко мне пришла семейная пара — муж с женой. Он — работник администрации, она — медсестра физиотерапевтического отделения в больнице. В небольшом районном городке они открыли медицинскую клинику и пришли оформлять документы, чтобы работать по системе ОМС. «Какие молодцы! – подумала я. – Такие решительные! Не побоялись открыть клинику». Почему бы и нам с мужем не попробовать это сделать? У Владимира образование, огромный опыт работы, имя, статус, научные работы. У меня есть и медицинское, и юридическое образования, диплом по организации здравоохранения. И, загоревшись этой идеей, приступили к делу. Разработали дизайн помещения, подготовили все документы, купили оборудование, продумали структуру клиники». Светлана признается, что первое время, пока штат в клинике не был укомплектован, она работала не только за главного врача, но и успевала принимать звонки за стойкой администратора, а если не хватало медсестер – приходила на подмогу и им. Именно благодаря Светлане, ее тщательному и скрупулезному подбору документов, «Прима-Мед» сразу же дали медицинскую лицензию. Устав клиники, положение по экспертизе качества медицинской помощи — все здесь было сделано в соответствии с утвержденными стандартами Минздрава РФ об оказании качественных медицинских услуг.

Лучший результат? Когда в клиники нет осложнений. И это заслуга каждого из наших сотрудников: начиная от ресепшен-менеджера, постовой медсестры, главного врача, анестезиолога и хирургов. Все должно работать в штатном режиме: в документах — порядок, в шкафчике — медикаменты и расходный материал, – говорит Геннадий Савицкий.
А персонал клиники — это отзывчивые люди, с уважением относящиеся к пациентам. Их объединяет любовь к своему делу, к своему детищу.

У нас сложился дружный коллектив. Мы поддерживаем друг друга, вместе отмечаем праздники, устраиваем корпоративы. И довольны тем, как выстроена здесь работа. Каждый занимается своим делом. Невозможно вести приемы, делать операции и параллельно думать, как починить кран, который начал протекать, или какого расходного материала не хватает. Поэтому этим занимаются специальные люди: директор, главная медицинская сестра. Менеджер ведет пациентов. И т.д. Я уверен в своих сотрудниках, это даёт мне силы, — делится Владимир Краснов.

Владимир Краснов

Соучредитель медицинской клиники «Прима-Мед», врач оториноларинголог, врач высшей категории, действительный член Российского общества ринологов (РОР). Лечит лор-заболевания: отит, гайморит и околоносовые пазухи, исправляет дефекты носовой перегородки и искривления носа, занимается удалением миндалин и аденоидов без боли. Использует новейший метод оперативного вмешательства — холодноплазменные операции. Владимир — один из авторов, кто участвовал в разработке этого метода, и является обладателем патента на его изобретение. Кроме врачебной деятельности, Владимир активно занимается научной. Выступает с докладами на конференциях, в т.ч. и онлайн, где делится результатами нового метода хирургического лечения хронического аденоидита. Оттачивает мастерство хирурга на мастер-классах у именитых наставников. Активно осваивает пластику носа.

«Прима-Мед» — это моя жизнь, вторая семья и мой второй дом. За все процессы, что здесь происходят, несу большую ответственность, – начинает разговор Владимир Анатольевич. Мы находимся у него в кабинете. В шкафу за стеклом видны детские рисунки – портреты врача, подарки с подписью «Самому лучшему доктору» и фигурки, внешне напоминающие героя.

Это от тех, кого Вы заново научили дышать полной грудью — благодарных пациентов?

От пациентов, для которых слова «дышать полной грудью» зазвучали по-новому. Как-то один из профессоров во время учебы сказал: «Я подарил самую большую свободу — свободу носового дыхания». Мне понравилась эта фраза, теперь я часто ее говорю. Проблему с носовым дыханием нельзя затягивать и откладывать на долгие годы. Бывает, ворчу на тех родителей, которые принимают решение отказаться от рекомендованной для их ребенка операции. Говорю: «Возьмите прищепку, зажмите нос и походите так. Сколько вы выдержите? А ваш ребенок живет так». Ведь эта проблема не проходит бесследно. Если ее не решать, у ребенка начинает формироваться неправильный скелет, что особенно важно для детей от 3 до 7 лет; появляется неправильный прикус; ребенок постоянно болеет, появляются синяки под глазами; снижается слух. Дети мучаются. И только в 30-летнем возрасте, когда они сами принимают решение сделать себе операцию, начинают жить по-новому. Часто бывает так, что рекомендую пациенту хирургическое лечение, а он раз — и пропадает на несколько лет, посчитав ненужным следовать рекомендациям. А когда возвращается, вместо одной операции ему требуется уже 2-3.

Вы врач во втором поколении. Пошли по стопам родителей?

У меня мама была врачом. Да и мне с детства нравилась медицина. Но лор-врачом стал случайно. Это было в конце 90-х – начале 2000-х годов. Пришел в больницу с вопросом: «Какие специалисты нужны?». Мне сказали: «лор-врач». Так я и выбрал эту специальность.

Не жалели о том, что судьба привела Вас в эту сферу?

Я люблю свое дело. Как у художника: вроде один и тот же набор инструментов — кисточка, краски, палитра, но картины получаются разными. Так и мои пациенты все разные. Нет ни одной похожей анатомии (у нас даже левая и правая половины носа абсолютно разные), соответственно и подход к лечению ко всем индивидуален. Не бывает простых и сложных операций – ко всем нужно подходить ответственно, предполагать риски и предотвращать их.
Но сожаление, все же, было. От того, что в обществе у нас низко оценивают труд врачей. А ведь они, проработав сутки, порой не могут уснуть, потому что из головы не выходит какой-то пациент. Привыкают просыпаться от ночных телефонных звонков и мчаться на вызов, чтобы помочь пациенту с травмой или острой болью. До сих пор не люблю, когда вечером звонит телефон. Это возвращает меня во времена моего дежурства в городской больнице – как правило, поздно ночью звонят, когда случилось что-то очень серьезное.
Да, бывает, устаю. Люди приходят к нам не с радостью, а с болью. И я не научился быть неэмпатичным доктором — пропускаю порой боль пациента через себя. Но чтобы не наступило выгорания, стараюсь чаще отдыхать: брать короткие отпуска или посещать научные конференции, где можно переключаться.

В различных информационных источниках указано, что Вы в городе внедрили эндоскопические методики в диагностике и лечении. Можно сказать, что Вы первооткрыватель эндоскопии?

Это было 20 лет назад. Тогда эндоскопия была введена лишь в единичных клиниках России, и воспринималась как нечто удивительное и необычное. И именно с моей подачи руководство больницы, где я работал на тот момент, закупило эндоскопическое оборудование. Помню, во время учебы в Казани, прослушав теорию и поприсутствовав на нескольких операциях, мне дали в руки эндоскоп. Представьте, в одной руке эндоскоп, во второй — инструмент, и нужно провести операцию на нос, при этом смотря на экран. Это примерно так же, как пытаться засунуть нитку в иголку, глядя в зеркало. Конечно, было страшно. Но я «горел» этим делом. Мне по ночам снились эти операции. И вот, взяв в руки эндоскоп, я, на удивление другим профессорам, ловко провел операцию. Многие предположили – у меня был опыт проведения подобных манипуляций. А учиться я продолжаю до сих пор. Каждый год — это два-три выездных цикла, где с коллегами оттачиваем мастерство, знакомимся с новыми методиками. Сейчас я уже сам читаю лекции, езжу на форумы, симпозиумы, занимаюсь наукой, готовлюсь защитить кандидатскую диссертацию.

Вы являетесь одним из авторов патента на изобретение метода оперативного вмешательства – холодноплазменные операции.

Раньше операции по удалению аденоидов делали под местной анестезией и вслепую. Потом появился наркоз и эндоскопия – прорыв в нашей сфере. Но был единственный минус – это были слишком «кровавые» операции. А плюс холодной плазмы в том, что врач работает в сухом операционном поле. Под контролем эндоскопа оперируемая часть убирается коблатором без малейшего кровотечения. Коблатор – инструмент, который позволяет одновременно разрезать, испарять ткань, коагулировать сосуды и орошать рану. Операция длится всего 10-15 минут. После операции маленький пациент находится в комфортной палате под наблюдением врачей. И уже через 6 часов может отправиться домой.

А своих детей лечите?

Я оперировал и дочку, и сына. Если я себе не доверяю оперировать своего ребенка, то как меня можно доверять другим детям? Я ко всем своим пациентам отношусь так же, как к своим родным. Уверен в себе, в своих сотрудниках и в оборудовании, на котором работаю.

Клиника «Прима-Мед» обладает званиями: «Самая оперирующая частная клиника в городе», «Лучшая частная клиника» и т.д. Как удается достичь таких высот?

За счет профессионализма наших врачей и отношения к пациентам. Нельзя быть безучастным и безразличным. Мы к каждому находим подход, объясняем, рассказываем, помогаем. У меня есть пациенты, которых я лечил, когда они еще были подростками, им было по 15-16 лет. Да и я был совсем молодой — только после института. А сейчас те самые бывшие подростки приводят своих детей ко мне. Спрашивают: «А Вы помните, оперировали меня 25 лет назад?». Это дорого!

Что поднимает Вам настроение?

Путешествия. У меня есть мечта: купить дом на колёсах и попутешествовать по стране. Обожаю ездить в отпуск на машине: мы с семьей ездили на Байкал, Алтай, в Карелию, Грузию, Казахстан. Люблю что-то делать на даче. Земля — это то, от чего заряжаюсь. Люблю танцевать. В детстве мечтал ходить на бальные танцы. Сегодня мечту в жизнь претворяет сын, он занимается хип-хопом, получает призовые места на танцевальных конкурсах.

Геннадий Савицкий

Соучредитель медицинской клиники «Прима-Мед». Пластический и эстетический хирург, стаж работы более 30 лет. Действительный член организации пластических и эстетических хирургов России (ОПРЭХ) и международной ассоциации пластических хирургов (ISAPS). Автор медицинских статей в журнале «Пластическая хирургия и косметология», соавтор Курса Пластической Хирургии под редакцией К.П. Пшениснова. В клинике «Прима-Мед» Геннадий проводит консультативный прием и операции по устранению возрастных изменений лица и век, улучшение формы и изменению объема груди, пластику живота, ушей, носа и многие другие.

Так уж сложилось в Нижневартовске: говорим — Геннадий Савицкий, подразумеваем — пластическая хирургия. И наоборот. В городе звание лучшего пластического хирурга давно закрепилось за нашим героем. Но Геннадий оказался достаточно скромным. Люди быстрее соглашаются «на пластику», чем наш герой — на интервью. Но, тем не менее, нам удалось поговорить с Геннадием Эдуардовичем о его работе, мечтах, увлечениях и уникальных операциях.

В нашей работе любая, даже самая несложная операция может претендовать на уникальность: использовал новый инструмент или неожиданный технический приём, который раньше не использовал в работе, и вот уже уникальность всей операции. Вчера, например, у меня была по-своему уникальная операция – одновременно устранил послеродовые изменения груди и живота. Длилась она почти 6 часов. А в чем уникальность операции по изменению формы ушной раковины? В том, что на сегодняшний день в мире существует более 50 методик отопластики, и некоторым уже более 100 лет. Я использую метод бесшовной трансформации хряща ушной раковины, к которому имею непосредственное отношение. Этот метод был придуман не мной, но тщательно изучен, доработан и популяризован мной в книге «Пластическая хирургия лица» К.П Пшениснова, где я поведал о буквально вынянченных за годы практики технических особенностях этой операции. На лицах операции уникальные? Да! Мы говорим о «Коррекции возрастных изменений лица» и понимаем под этим целый ансамбль уникальных операций. Какие-то редкие, а какие-то повседневные, рутинные. На первый взгляд может показаться, что наша работа – некий конвейер: похожие проблемы, похожие их решения и все одинаково. Но как только так начнёшь думать, а что еще хуже, — делать, сразу же могут появиться ошибки. В нашей работе не бывает совсем одинаковых случаев. Каждая операция, как штучное изделие ручной работы — никогда не повторяется в деталях. Каждая операция по-своему уникальна.

Одним словом, творите и создаете красоту!

Скажу по секрету, что самая главная задача, которую мы решаем в стенах клиники, вовсе не наведение красоты в буквальном понимании, а улучшение качества жизни пациента. К нам обращаются люди, которые по разным причинам чувствуют диссонанс между своим внутренним миром и экстерьером: кого-то не устраивают оттопыренные уши, кого-то крупный нос, кто-то недоволен своей грудью, кто-то хочет выглядеть помоложе и т.д. Когда мы удачно устраняем какую-то внешнюю проблему человека, у него появляется бОльшая уверенность в себе и внутреннее спокойствие. Чаще всего к нам обращаются возрастные пациенты, или женщины с приобретенным после родов и кормления ухудшением внешнего вида груди и живота. С такими эстетическими проблемами не все могут чувствовать себя уверенно и комфортно. Мы помогаем пациентам восстановиться до уровня, когда можно будет качественно жить и с удовольствием смотреть на себя в зеркало. Еще пример. Оттопыренные ушные раковины у детей могут быть причиной неуверенного поведения и развития комплексов из-за негативной реакции сверстников на эти особенности. Возвращая ушам привычный вид, мы помогаем ребенку избавиться от этих психологических проблем.

А что Вы вкладываете в понятие красивый человек?

Абсолютная красота встречается не часто, разве что в кино или в рекламе. А красивый человек – это человек гармонично развитый. Он может физически не быть идеалом красоты, но его линия жизни, мировоззрение, отношение к людям, моральные и душевные качества делают его очень симпатичным. Единственного понятия, что такое красота человека, нет. Для кого-то кажутся красивыми и привлекательными одни черты и свойства, а для кого-то – совсем другие. Замечу, что и в искусстве, и в социуме отношение к эталонам красоты очень непостоянно. Но физическая красота, как важнейшая категория мироздания, подчинена законам физики и математики и состоит в гармонии, симметрии и пропорциональности. В своей работе на лице, например, мы подсознательно стремимся соблюдать определенные пропорции ширин, длин и углов близкие к золотому сечению, это делает восприятие лица более приятным и красивым.

Знаю, что Вы продолжаете много учиться, ездите на конференции и сами преподаете, читаете лекции.

Обучение идет постоянно и непрерывно. В работе пластического хирурга очень много нюансов, о которых можно узнать только на учебах и мастер-классах. Именно из таких деталей — крошечных петелек и крючочков, — сплетается сложная материя нашей работы. «Рукоделие» необходимо отрабатывать постоянно, и ты сам должен почувствовать, будет ли тот или иной «приёмчик» работать в твоих руках или не приживется. С опытом начинаешь спокойнее относиться к каким-то новомодным методикам. В сегодняшнем ритме жизни методика может быть на пике популярности, а уже через несколько месяцев ее признают совершенно неэффективной. Безусловно, накоплен уже достаточный опыт, которым не стыдно поделиться с коллегами и учениками.

Бережете свои руки?

В разумных пределах. Многие врачи склонны к труэнтизму, и проявляют плодотворное стремление к полезному творчеству и рукоделию вне медицины. Мне это не чуждо. В свободное время с удовольствием конструирую необычные электронные устройства и пробую себя в прикладном программировании. А тут много чего приходится делать именно руками: и точить, и сверлить, и пилить, и паять. Я люблю экстремальный спорт и катаюсь на роликах, сноуборде и лонгборде. Без особого трюкачества, конечно, руки берегу. Но больше, чем руки, врачу приходится беречь нервную систему. Продолжительные операции, сложные случаи, волнительные пациенты — все это пропускаешь через себя. Поэтому вне работы стараюсь избегать лишнего волнения и ограничиваю себя от хлопотных событий и дел. Как говорил биолог и врач с мировым именем Ганс Селье: «Стресс должен быть без дистресса».

Хотели бы что-то изменить в себе?

Многие люди, будучи уже взрослыми, начинают компенсировать то, что не успели или не смогли реализовать в детстве, так сказать, закрывать гештальты. Не доучил английский – иди, учи сейчас. Не научился играть на фортепиано — сделай хотя бы одну попытку научиться. И так во всем. В школе я игнорировал уроки английского языка, уделяя больше времени физике и математике. С детства осталось чувство неудобства перед преподавателем. Сейчас же постарался восполнить этот пробел. Свободно не заговорил, но в зарубежных поездках чувствую себя менее ущербно, а главное, совесть отпустила. Та же история с фортепиано. Мама очень хотела привить мне любовь к музыке, а я прятался от учительницы и не хотел ходить на занятия. Сейчас пытаюсь наверстать.

Когда открыли клинику «Прима-Мед», с какими трудностями пришлось столкнуться?

На самом деле после выхода в «открытое плавание» работать стало намного легче. Началась просто любимая работа без ежедневной борьбы с удивительно неповоротливым административным ресурсом городского лечебного учреждения. Много работы, пожалуй, это была единственная, но приятная трудность. Первые год — два коллектив тщательно отлаживал все внутренние процессы в клинике. Мы подняли работу клиники на достаточно высокий уровень оказания медицинской помощи и услуг. Практически все сотрудники нашего коллектива работают с основания центра. Это высокий показатель и высокая оценка.

Считаете себя счастливым человеком?

Безусловно. Работа в частной клинике — это уже хорошее подспорье для счастья: сам строишь график работы и отдыха, покупаешь то оборудование и материалы, которые необходимы и соответствуют уровню клиники. Появилось больше времени ездить на конференции. Мои дети выросли, сами выстраивают свой жизненный путь. И я счастлив, что могу им помогать советом и финансово — это дает ощущение востребованности и внутренней легкости. Дочь заканчивает 3 курс мединститута в Казани. Когда приезжает домой на каникулы, ходит со мной в операционную, ассистирует, крючки держит. Счастлив, когда вижу ее заинтересованность. Счастлив, что делаю хорошее дело. Мои пациенты меняются не только внешне, но и внутренне, они становятся увереннее и свободнее. А значит тоже чуть-чуть счастливее.

оставьте ответ