В журнале «Автограф» мы не раз писали об этой экспедиции. Общались с А.А.Петерманом, который в интервью делился: «С каждым разом наши походы в Арктику становятся все более масштабными и серьезными. Эта территория обладает богатыми природными запасами, а потому должна быть хорошо защищена».

С однокурсником мы совершенно случайно встретились летом в Екатеринбурге. Он торопился по своим делам, поэтому нам удалось пообщаться буквально пару минут. Но эти минуты мне запомнились больше, чем прогулки по «Плотинке» и экскурсия по торговому центру уральской столицы. «Надо же, — думала я, — и сюда дошел слух о «Северном десанте». Мысль, что Нижневартовск действительно уже давно стал ассоциироваться с «Северным десантом», не покидала меня. А еще больше укрепилась после встречи и общения с ребятами, которые вместе с Александром Анатольевичем Петерманом, руководителем арктических экспедиций «Северный десант», проходили многочисленные ледяные торосы и преодолевали бесконечные черные снежные бури. Все это делается не для забавы ради. Экспедиции приобрели государственное значение и важность. А ведь «Северный десант» зародился здесь, в Нижневартовске!
Теперь, рассказывая о городе своим друзьям, я непременно начну: «Ну, это там, где «Северный десант» «родился»!» И добавлю: «Кстати, с ребятами, которые отправляются в экстремальные арктические экспедиции, я встречалась лично!»

Перед встречей слова популярной ныне песни: «Зачем мне солнце Монако» так и крутилась на языке. Вот уж действительно, в то время как все мечтают о южных направлениях, эти парни почти каждую весну едут на север.

Когда Александр Анатольевич Петерман, руководитель экспедиции, предложил вам отправиться в Арктику, что вы почувствовали?

Ильгизяр Бикташев. Мне не предлагали, меня заставили. (Смеются). А если честно, Александр Анатольевич как-то спросил: «Поедешь?». «Поеду», говорю. Собрался и отправился. Меня долго не пришлось уговаривать. Более того, после первой экспедиции я не сомневался – поеду еще. Было так, что пропустил две экспедиции. И когда встречал ребят, заглядывал им в глаза с завистью, расспрашивал: «Ну как там север?». (Смеется.) Уже не хватает того адреналина и испытаний.

Не страшно было?

Павел Покачев. Лично у меня не было ни страха, ни волнения. Лес, тундра, поездки — это моя стихия. Я вырос в этой среде, это уже заложено в моих генах. Ледяные трудности мне не страшны, меня тянет туда. Для меня экспедиции как образ жизни.
Никита Кревцов. Когда мне Александр Анатольевич предложил поучаствовать в экспедиции, я начал тщательно готовиться к ней: осваивал технику, смотрел видео с других поездок, спрашивал товарищей, что делать в тех или иных случаях, старался учесть и проработать различные моменты, чтобы быть готовым ко всему. Но одно дело, когда ты видишь экспедицию на видео, и другое – когда ты участвуешь в ней. В реальности все по-другому… Страшно не было, несмотря на то, что Арктика настолько непредсказуема, и погода может измениться в любую минуту. Казалось бы, вот было солнце и полный штиль, как откуда ни возьмись — пурга и ветер такой, что палатку невозможно установить. Ты у природы в подчинении, она властвует над тобой! И главное – не дать страху победить.
Дмитрий Фадеев. Когда рассказываю свою историю, как я попал в ряды участников экспедиции, многие не верят. Есть такая шутка: наберут дураков по объявлению, потом мучайся с ними. (Смеется). А я ведь действительно пришел по объявлению. В 2011 году услышал по радио, что набирается группа участников в экспедицию «Северный десант». Нужно было подать заявку и снять видео с рассказом о себе. Я написал пресс-секретарю, что занимаюсь снегоходным спортом, и хотел бы поучаствовать в экспедиции. После чего Александр Анатольевич пригласил меня на встречу и пообещал, что его представители свяжутся со мной через месяц. Но через месяц никто не позвонил. Я уж и отчаялся ждать. А спустя 2,5 -3 месяца меня снова пригласили на собеседование. Тогда А. А.Петерман не только предложил мне поучаствовать в экспедиции, но и начать работать на базе «Северного десанта». А так как я хорошо разбираюсь в технике, дали мне должность механика. Я благодарен судьбе, что сегодня в рядах «Северного десанта» и с большой гордостью отправляюсь в такие поездки. И, говоря о страхе, — его нет.
Виталий Фалько. Естественно, каждый из нас горд, что попал в ряды участников экспедиции. И я не исключение. Как-то с ребятами катались по лесу на снегоходах и я поехал немного по другому маршруту, не как все. Съехал в ручей, там и остался. Пришлось вытаскивать снегоход на руках, промучился долго, выехал весь мокрый, от меня пар шел… Ну и Александр Анатольевич спрашивает: «Нет желания с нами в экспедицию съездить?» «Конечно, есть, — говорю, — если из ручья выбрался, то, думаю, справлюсь». Страшно не было, было интересно.
Виталий Береговой. Это не страх, а какое-то другое чувство, которое сложно описать словами. Понимаете, это Арктика, а там все неизведанное, не то, к чему мы привыкли. И это манит.
Павел Покачев. Вообще, в самой первой экспедиции в Арктику нам повезло, что остались «в целости». Мы даже не представляли, что нас там ждет. Ни снегоходы толком не подготовлены были, ни запчасти… Как мы выжили?
Виталий Береговой. А экипировка? Кто в чем захотел, в том и поехал. Я первый раз поехал в тонком лыжном костюме.
Ильгизяр Бикташев. Складывалось ощущение, что не в одежде ехали, а в марле. До того ветер пронизывал.
Виталий Фалько. Помню, в свою первую экспедицию я взял 5 пар перчаток, несколько масок. Зато в одной из последних – у меня была маленькая сумочка со сменной одеждой и зубной щеткой. На самом деле, много вещей и не нужно. Во-первых, это лишний вес: когда перегружаешь снегоход, тяжелее ехать, он начинает больше проваливаться и застревать в снегу. Во-вторых, сейчас многое что доработали по экипировке: и куртки, и перчатки, и маски — все сделано с учетом арктического климата. Мы можем остановиться на ровном месте, надеть те вещи, которые есть, и даже не ставить палатку, поспать 3-4 часа, отдохнуть и поехать дальше. При этом, не замерзнем и не обморозим ничего.
Виталий Береговой. Вся одежда, в которой мы сейчас отправляемся в Арктику, продумана лично Александром Анатольевичем Петерманом и специалистами «Концерна Калашников». Основываясь на собственных ощущениях, на своем опыте и опыте местных народов, получилась экипировка, которая подойдет не только для арктических путешествий, но и для людей других профессий, работающих в условиях Крайнего Севера.
Каждая новая экспедиция заставляет нас что-то совершенствовать в поездках, что-то менять, добавлять. Когда мы начали работать с Министерством обороны РФ, и когда с нами в экспедицию стали ездить военные, у нас увеличилось количество техники. Сейчас в арсенале «Северного десанта» 20 снегоходов, 3 катера, 6 колесных и 5 гусеничных вездеходов. Что позволяет получить навыки вождения на любом виде транспорта.

Ильгизяр Бикташев. Помню, первые сани, которые у нас были, постоянно переворачивались, все развязывалось, ломалось. И на обратном пути мы их торжественно сожгли. Они так надоели.
Виталий Фалько. Однажды нам разрекламировали супер прочные сани из супер легкого сплава. Мол, 800 кг можно смело грузить. Ну, думаем, сейчас-то с этими санями-то как пройдем всю Арктику! Загрузили 400 кг вещей, даже не 800, как могли бы. И что думаете, через 100 километров они лопнули. Мы связали их проволокой, и кое-как доехали до мыса Челюскина.
Дмитрий Фадеев. На мысе стояли старые дома, нашли там железо, распилили и сделали новые сани.
Виталий Береговой. Питание тоже было продумано в процессе нескольких экспедиций. В первые поездки брали с собой сало, колбасу, лапшу быстрого приготовления. Да, вкусно, хорошо, но не каждый день. Так, взяв за основу опыт людей, которые ездят по зимникам, рестораны корпорации «Славтэк» начали готовить специально для нас порционную еду: супы, каши, даже, было дело, торт делали. А как водители готовят: берут из дома кастрюлю борща, замораживают, а потом откалывают кусочек супа, разогревают и едят. Вот по этому принципу готовится и наш рацион. Для приготовления используется отборное мясо, овощи, крупы. Даже придумали какие-то топинги. Например, смесь лимона, меда и имбиря. Съел, запил чаем или водой, согреваешься молниеносно.
Никита Кревцов. В экспедициях Виталий всегда встает раньше всех. Просыпаешься, а на столе уже борщ стоит. Военные все удивлялись: «Виталий, когда ты успел приготовить?».
Виталий Береговой. Процесс приготовления еды достаточно простой: берешь горелку, ставишь на нее кастрюлю со снегом, растопил, положил пакет с содержимым и получается хороший ресторанный суп. Для приготовления и разогрева каши у нас есть приспособление, куда я закладываю, как в печку, упаковку с содержимым. И во время передвижения, через 3-4 часа еда разогревается. Когда мы останавливаемся отдохнуть, у каждого уже порция каши с вкусными котлетами готова.
Виталий Фалько. А если хочешь конфет, это к Ильгизяру. У него всегда в кармане что-нибудь сладенькое припасено.
(Смеются.)

Что вами движет, когда отправляетесь в экспедиции?
Виталий Береговой. Можно сказать, что это идея, интерес. Плюс в каждом человеке живет тщеславие. Когда ты проявляешь себя в каком-то деле, получаешь моральное удовлетворение. Лично для меня — это самовыражение.
Виталий Фалько. Движет идея «Оставить что-то после себя для развития России». Понятно, что у каждого свое представление о жизни. Но если ты просто так просидел дома перед телевизором и ничего не оставил для будущего поколения, то получается жизнь провел зря. Мы готовы делиться своим опытом с другими. Нашим последователям будет легче проходить этот арктический путь.
Виталий Береговой. Я никогда не задавался вопросом: «А зачем мне это надо?». Когда мы едем в какие-то азиатские страны, чтобы посмотреть на обезьян и слонов, тратим деньги, мы же не задумываемся, для чего нам это. Так и здесь. С той лишь разницей, что кто-то отправляется на юг, а мы — на север. Хочется как можно больше получить эмоций в жизни. А ведь такие поездки дают невероятную энергию к движению вперед и развитию. Хочется продвигаться дальше, посетить другие места, побывать на других территориях, познакомиться с людьми, населенными пунктами. Поселки, деревни, в некоторых давно уже никто не живет.
Когда на пути встречаются еще признаки жизни — следы людей, куропаток, животных, вездеходов, машин, — это можно считать цивилизацией. Уезжая чуть дальше Диксона, в сторону Челюскина, уже не видишь ни следов куропаток, ни другой живности. Едешь по белому полю и лишь изредка можешь увидеть какую-то черную точку. Цепляешься за нее взглядом, подъезжаешь, а это оказывается естественные отходы животных.
(Смеются.)

Виталий Фалько. Это самое интересное в экспедиции.
Виталий Береговой. Но уезжая дальше, нет даже этого. Когда ты понимаешь, что вокруг нет ничего живого, это впечатляет. Заструги, необычные формы из снега и белая твердая поверхность как асфальт, что на ней даже не остаются следы от снегоходов. Когда у нас были снегоходы со старой подвеской, мы ехали, будто по стиральной доске, тряслись, как герои фильма «Любовь и голуби» на массажере.
Там все красиво, понимаете? Вроде ничего особенного: снег, солнце, мороз, пустота… Вот она – природа. А почему красиво? Потому что мы все вместе находимся именно в этот момент именно здесь. И в такие минуты понимаешь смысл фразы: красота — в глазах смотрящего.
Дмитрий Фадеев. Люди по-разному воспринимают окружающую среду.
Виталий Береговой. Меня впечатлило Белое море. Представьте: высокий берег, низкое небо, припаянный лед метров 200-300, и волны… И море совсем не белое. А черное! Словно какой-то гротеск. Такая стихия и ты там, где-то в неизведанном мире.
Виталий Фалько. А я помню, как в первой своей экспедиции, увидел огромное стадо оленей. Это так красиво! Хотел заснять, но не успел, телефон тут же замерз.
Виталий Береговой. Как фотографии не передают ту атмосферу и красоту, так и слова не выразят всего, что ты ощущаешь там. Человеку, который никогда не был на севере, это не понять. Мы, зная, что такое 40 градусов мороза, можем еще что-то представить, о чем нам говорят. А для людей, которые живут южнее, наши слова будут звучать как что-то непонятное.
Да, а стада оленей поражают своим количеством. На о.Бегичев их там черным черно. Как они там живут? А овцебыки! Реликтовые животные, будто сошли со страниц учебника о древнем мире.
Дмитрий Фадеев. Будучи на мысе Челюскина белого медведя встретили, он из-за торосов смотрел, как умка из мультика. Спрятался, за моржами охотился.
Виталий Фалько. Двигаться в Арктике очень тяжело. Все кругом белое, словно белый лист бумаги перед глазами, прицепиться даже не к чему. И когда долго едешь на снегоходе, начинаются своего рода галлюцинации, теряешь границы горизонта. Смотришь – вроде едешь по земле, а кажется, будто парИшь между небом и землей. Все сливается.
Виталий Береговой. А еще особенность арктической местности — постоянный ветер. Он дует в лицо, в спину, сбоку… А когда замерз, то кажется, что ветер уже и сверху дует.
А помните, когда мы ехали из Дудинки, попали еще и в туман. У меня в кармане была яркая бумажка от конфетки. Я делал снежок, чтобы бумажка из него торчала, бросал метров на 10 вперед, цеплялся взглядом за яркую точку и ехал к ней, потом опять бросал. Так и ехали, чтобы ориентироваться в пространстве.
Никита Кревцов. А для меня самым сложным оказалось двигаться в полярную ночь. Вроде молодой, сильный, здоровый, тренируешься, думаешь — все по плечу. Но когда все время ночь, усталость наступала гораздо быстрее. 5 часов проходит и все, — нет сил. Хотя это явление впечатляющее. Я вам покажу. Вот смотрите. (Показывает видео на телефоне).

Дмитрий Фадеев. Он вам черный экран показывает? (Смеются.)
Виталий Береговой. Это странное ощущение, когда вообще нет солнца. Полярники говорят, что привыкаешь к этому.
Дмитрий Фадеев. До поселка Тазовский доехали — было солнце. Отъехали буквально 200 км и всё, – темнота. На третий день передвижения в таких условиях мы уже не понимали, где день, где ночь. Ехали, полагаясь на свои ощущения. Почувствовали усталость – отдыхаем.
Виталий Фалько. Одна из наших экспедиций длилась месяц. И только два дня из всей поездки светило солнце — все время мела пурга. Мы могли передвигаться только ночью, так как в темноте был виден горизонт. Когда, наконец, пурга закончилась, и засветило солнце, нашему счастью не было предела. 600 км пролетели на одном дыхании.
А помните, был такой сильный ветер, что еще самолет развернуло на взлетной полосе в Норильске. Мы не могли поставить палатку, начинаем ставить, а она надувается как парашют. Потом на берегу океана под обрывом встали и просидели двое суток, невозможно было ехать.
Ильгизяр Бикташев. У местных жителей вообще палаток нет, они во время пурги просто переворачивают сани и накрываются ими.

Виталий Береговой. Вот представьте, мы еще можем смотреть на впереди идущие снегоходы, ориентироваться на их красные фонари, а командиру, который идет во главе колонны, вообще не за что зацепиться. Но он обладает каким-то невероятным чутьем, способностью, которая нам не ведома, чтобы вести людей вперед. Попробую объяснить. Есть люди, которые просто смотрят, а есть те, которые видят. Слова обозначают одно и то же, но тем не менее… В жизни это проявляется по-разному. Помню как-то ехал вторым за Анатольевичем. Еду и вижу, что его след уходит в сторону. Я тогда еще удивился, ведь впереди нет препятствий. Но поехал по его следу, и оказалось, буквально через 300 метров была небольшая ямка, метра 3, которую мы и объехали. Поедь я прямо, понадеявшись на свое зрение, провалился бы. Пришлось бы вытаскивать снегоход, и потеряли бы время. Я поехал по следу Александра Анатольевича и тем самым сэкономил всем время, и спас себе нервы.
Дмитрий Фадеев. Ведущий следит по зеркалам за колонной, чтобы никто не отстал. Он выбирает такой темп движения, который удобен всем участникам. Если кто- то отстает, застрял, по рации передаем: «Первый, стой».
Никита Кревцов. Надо чувствовать, видеть дорогу, одновременно смотреть на карту, знать, где остановиться, где проехать левее или правее. Он выбирает маршрут, по которому можно было бы проехать и с танкером, и с санями.
Виталий Береговой. Анатолич продумывает путь экспедиции, расставляет ключевые точки, где должны остановиться, рассчитывает, сколько понадобится бензина до этих точек. Распоряжается, чтобы на ключевые пункты заранее подвозили бензин. Лучше Александра Анатольевича еще никто не смог выполнить роль ведущего экспедиции.
Дмитрий Фадеев. Просчитывать вообще все надо. Виталий просчитывает, сколько необходимо взять с собой продовольствия, с учетом, что можем попасть в пургу и просидеть в палатке два-три дня. Это же касается и бензина, и расходных материалов. Если 8 снегоходов значит учитываем, сколько запчастей, резины нужно. Плюс каждый берет что-то уже по своему желанию и необходимости.

Никита Кревцов. Однажды вместо Александра Анатольевича нас повел вперед военный, полковник, и вроде бывалый такой, но, сам того не замечая, он стал уходить с дороги все левее и левее и пошел по кругу… С Александром Анатольевичем нигде не страшно. После знакомства с ним ты становишься более ответственным, собранным. С ним ты такой, какой есть. Не получится изображать кого-то.
Ильгизяр Бикташев. Он обладает невероятной силой и энергетикой.
Виталий Фалько. Кстати, у нас есть такая интересная традиция: когда мы возвращаемся домой, то всегда останавливаемся возле первого дерева. Оно — как символ жизни, силы и стойкости. Пусть дерево и невысокое, но оно дает надежду, что все можно выстоять в жизни, справиться со всеми трудностями. Мы останавливаемся, пьем чай, отдыхаем и едем дальше.
Ильгизяр Бикташев. Просто представьте, насколько это дерево сильное, что оно выстояло в таком суровом крае, где ветра, снег, морозы… Это ж какая сила в нем должна быть!

Ильгизяр, и про вас говорят, что вы обладаете невероятной силой духа. Что вам дает силы и что вами движет?

Ильгизяр Бикташев. Конечно, люди удивляются и поражаются, как я согласился на такие поездки. Но я не чувствую себя каким-то особенным, такой же как все. Не пользуюсь своим недугом. А наоборот доказываю, что все зависит только от нас. Это проверка моей силы воли. Однажды в одном населенном пункте Севера ко мне подошла женщина и спросила: «Можно с вами поздороваться?» и подвела ребенка, чтобы пожать мне руку. Наверное, ради таких моментов и надо было отправиться в экспедиции. Быть кому-то примером.
Виталий Береговой. Есть такое чувство, когда хочется доказать самому себе: «Я смогу, я сделаю». И Ильгизяр это доказывает. При этом еще и нас мотивирует. Я могу ехать на снегоходе то сидя, то стоя, чтобы хоть как-то размяться, взбодриться от монотонной езды. А Ильгизяр не может встать, он едет сидя постоянно. Это очень тяжело. И вот представьте, мы с двумя ногами жалуемся, что устали, а у него одна. Естественно, он устает, но никогда об этом не скажет. В такие моменты пристыдишь себя, мол, соберись, хватит расслабляться.
Никита Кревцов. Ильгизяр наравне со всеми участвует во всех процессах экспедиции. Мы ставим палатку, и он вместе с нами.
Ильгизяр Бикташев. Неправда, я сижу и жду. (Смеются.)
В команде я отвечаю за моральную поддержку и хорошее настроение. Люблю шутить и веселить ребят, да и без чувства юмора там нельзя. В тяжелых ситуациях в жизни спасет только юмор.
Виталий Фалько. Да, моральная подготовка и сила воли нужны. Ты и так в напряжении, устаешь в поездках, толком не высыпаешься, замерзаешь. Поэтому надо уметь расслабляться, чтобы не начать ругаться. Мы всегда на позитиве, смеемся, шутим. И когда в нашу компанию попадают другие люди, им поначалу это непривычно. Но спустя время «подключаются» к нашей волне.
Дмитрий Фадеев. У нас у каждого члена команды есть свои обязанности. Но при этом нет такого, что если один отвечает за ремонт, значит никто другой им не занимается. Мы все делаем вместе. Индивидуально каждый на своем транспорте наводит лишь внешний лоск. После экспедиции мы сразу же готовим снегоходы к следующей поездке. Если у кого-то что-то ломалось, сразу ремонтируем.

Никита Кревцов. Работа в команде очень важна в экспедиции. Руководитель не должен говорить: «Ты сделай это, а ты то». Я отвечаю за заправку топливом. Везу танкер, и моя задача – на остановках заправлять снегоходы. И это тоже мы делаем вместе.
Виталий Фалько. Где нужна физическая сила, чтобы вытащить снегоход из снега, к примеру, это мы с Никитой на помощь. Там, где я могу провалиться по пояс в снег, спасает Павел, который пройдет по снежной поверхности, не утонув.
Никита Кревцов. Плюс Павел проявит смекалку – в этом его сила. Знает, где и что нужно применить. На снегоходе ездит как ниндзя.
Виталий Береговой. Самое главное в экспедиции…
Ильгизяр. Не спать за рулем.
Виталий Береговой. И это тоже. Но и — терпеть какие-то лишения. Тебя может многое что не устраивать. То холодно, то хочешь есть, пить, то отдохнуть, поехать медленнее или быстрее. Нас же 7 человек и у каждого свои желания.
Виталий Фалько. Я раньше не понимал, когда говорили, что можно уснуть за рулем снегохода. Думал, ну-ну, рассказывай сказки. Пока сам не понял, каково это. Ехали сутки, 640 км, останавливались буквально на час, кто-то успевал вздремнуть минут 20, кто-то нет. Садились, ехали дальше. Такая монотонная езда по прямой. И тут слышу, будто звук мотора у моего снегохода стал глуше. Оказывается, я задремал и отбился от колонны. Ё-маё, думаю. Догнал всех незаметненько, чтобы никто не увидел. На доли секунды отключился, ослабел и даже не заметил, как это произошло.
Дмитрий Фадеев. Когда в нашей команде появляются новенькие, как правило, это военные, часто наблюдаешь такую картину: как кто-то из колонны медленно уходит в сторону. Подъезжаешь к нему ближе и резко газуешь, чтобы вырвать его из дремы. Либо по рации начинаешь говорить, встаньте в колонну.
Павел Покачев. Было такое, что я ногу сломал из-за того, что уснул за рулем. Долго ехали, подъемы, спуски. Ну и уснул. Очнулся, увидел перед собой препятствие, а выруливать уже было поздно. Ну а дальше, — ехал уже пассажиром.
В первых экспедициях у меня в паре был оператор. Часто было так, что он засыпал, переваливался и вылетал с места. Потом я уже приноровился, как только чувствовал, что он наваливался на меня, засыпая, я – раз! — пяткой ему на ногу, и он тут же выпрямлялся.
Виталий Фалько. После первых 2-х-3-х дней экспедиции ложишься спать, а в голове у тебя гул мотора снегохода: «р-р-р», как будто еще едешь.

В одном из интервью вы сказали, что поете песни, чтобы не заснуть. Что поете?

Ильгизяр Бикташев. Черный ворон.
Никита Кревцов. Гимн России.
Виталий Береговой. А офицер спецподразделений (позывной «Лес») включал нам каждое утро гимн «Северного десанта». Заряжал нас.

Как вы находите общий язык друг с другом?

Виталий Фалько. Мы так за месяц привыкаем друг к другу, что когда сюда приезжаем, то все окружающие кажутся нам чужаками. (Смеются). Нас встречают наши же ребята, из нашей команды, а мы на них смотрим и думаем: «Кто эти люди, откуда они». И держимся особнячком.
Дмитрий Фадеев. А дома буквально день побудешь, на следующий – уже с утра пораньше едешь сюда, на базу «Северный десант». Приезжаешь, а тут уже все сидят. Два-три дня – и начинается тоска по команде, по экспедиции.
Никита Кревцов. Александр Анатольевич умеет подбирать команду. Он как будто знает и видит всех насквозь. Подравнивает нас, как некий механизм, в котором если вдруг начинает что-то цеплять, он раз, — и вывалившийся болтик поставит в нужные шестеренки.
Ильгизяр Бикташев. Он к каждому находит подход, нужное слово.
Виталий Береговой. Так и есть. Кому-то тихонько что-то скажет, кому-то во всеуслышание. И не бывает так, что он посоветовал, а у тебя не получилось что-то сделать. Правильно подобрать людей в экспедицию, – одна из главных задач. Это как собрать механизм, который будет работать эффективно. Вы, глядя на нас, можете наблюдать, насколько хорошо у Александра Анатольевича это получается. Наша уверенность друг в друге — тому подтверждение. У нас нет сомнений в том, что мы можем все.

А были те, кто не приживался в команде?

Виталий Фалько. Это те, кто не умеет работать в команде. Такие тянут одеяло на себя.
Дмитрий Фадеев. Все проблемы начинаются от излишней самоуверенности.
Виталий Фалько. Уметь слушать друг друга важно.
Вот случай. Как один из участников решил проявить свою силу. Это было в полярную ночь. Темно, все устали. И впереди гора, которую надо было объехать. Александр Анатольевич поехал искать, где это лучше сделать. Все стояли, ждали. Но есть такие люди, которые на фоне усталости теряют ощущение страха, и начинают бравировать: «Я все могу, все знаю». Ну и поехал, не увидел, что там поворот, и врезался в склон горы. Естественно, без травмы не обошлось.
А вот переход через Тазовскую губу. Имеющие трещины во льду, из-за погодных условий разошлись до трёх метров. Образовавшийся тонкий лёд начал ломаться прямо под снегоходами с санями. Первые двое участников на ходу успели пересечь трещину, третий снегоход с санями на полном ходу попал в трещину. От удара участника выбросило из-за руля. Он получил серьёзную травму лица. Из последних сил доставали технику из ледяного капкана.
А помните, как один из участников не послушался и провалился в воду по пояс. Воды в ботинок набрал.
Дмитрий Фадеев. Нашли ему запасной ботинок 43 размера, вместо его 45-ого. Ну, ничего пальцы сжал, надел.
Виталий Фалько. Оставалось километров 30 до Сопочной Карги. Но ему по расстоянию не понятно, насколько это далеко и как долго еще ехать. И видим, что у него паника началась. «А сколько ехать?», «Долго еще?» — постоянно спрашивал. Мы ему, намеренно шутя, говорим: «Еще километров 150». У него еще больше паника. Подъезжает к Анатольевичу, кричит: «Что с моей ногой? Я заморозил ногу!». А Ильгизяр шутит: «Ну, ничего, отрежем!». (Смеются). Потом успокоили, что осталось еще несколько километров.

Виталий Береговой. В таких экспедициях больше всего берет страх сделать что-то не так, страх подвести команду. Бывает, сломался снегоход, все останавливаются, чинят, а ты переживаешь, понимаешь, что все сейчас страдают из-за тебя.

В таких поездках происходит переоценка ценностей?

Ильгизяр Бикташев. Сразу же. Начинаешь ценить то, что в обычной жизни казалось незначительным. Представьте, минус 51, а тебе надо зубы чистить.
Никита Кревцов. Дома ты постоянно окна закрываешь, тебе кажется, что дует, холодно. А там поспишь на морозе и вспомнишь, как ты дома жаловался на холод.
Виталий Береговой. Начинаешь ценить безветренную погоду, заброшенный домик, полярную станцию, куда можно спрятаться от ветра и согреться. Думаешь: «Вот оно счастье!». В Тикси нас поселили в такую гостиницу, что называется «без слез не взглянешь», но тогда она для нас была самой уютной и прекрасной. А помните, когда с острова Андрей возвращались, остановились в п.Сындаско. Нас поселили в детском доме- интернате, где мы спали на метровых детских кроватках, свернувшись. Но было так тепло и хорошо.
Кстати, после экспедиции тебе в любом помещении кажется, что душно и очень жарко. Окна открываешь везде.
Дмитрий Фадеев. Мы и в школьном спортзале жили, и в недействующей больнице Диксона, там целый этаж наш был.
Виталий Береговой. Как-то давно Александр Анатольевич говорил, что такие поездки подравнивают человека. Нельзя привыкать к хорошему. Нужно постоянно думать, что может быть плохо, и можешь лишиться всего. Тогда, если вдруг в твоей жизни случатся неприятности, ты сможешь легко с ними справиться.
Павел Покачев. В таких поездках ты хорошо узнаешь психологию людей. Кто готов терпеливо относиться к каким-то трудностям, а кто подвержен панике. Плюс твой кругозор становится шире. Дома рассказываешь: «Я видел то, а вот в полярную ночь было вот так…». Такие поездки дают жизненный опыт.
Дмитрий Фадеев. На севере очень добродушные люди. Любой спешит на помощь, что-то приварить, починить – без проблем. Тут же все сделают.
Никита Кревцов. Как Ильгизяр говорит, приезжаешь оттуда, будто обнуленный. Подтверждаю.
Дмитрий Фадеев. Так получается, что день рождения Александра Анатольевича мы празднуем в экспедиции. Втайне от него везем хамон, пирог яблочный, салют. Как-то на мысе Челюскина запустили метеорологический зонд, на котором написали: «С днем рождения, командир». По мне так – это самые приятные воспоминания.

Что с собой берете? Есть талисманы?

Виталий Береговой. Пластырь. От обморожения спасает.
Ильгизяр Бикташев. Нож.
Виталий Фалько. Никита берет палку колбасы.
Никита Кревцов. А Виталий пачку масла. (Смеются.)
Дмитрий Фадеев. На всех снегоходах, которые ездят в экспедицию, приделаны фигурки белого медведя. Получается это своеобразный талисман нашей экспедиции.
Ильгизяр Бикташев. Такая фигурка медведя положена тому, кто побывал в 3-х экспедициях. Не прошел – бери плюшевого мишку.
Никита Кревцов. Я иконочку вожу.
Павел Покачев. Я верю в себя и рассчитываю только на свои силы.

О чем думаете, когда едете?

Ильгизяр Бикташев. Поначалу там даже мыслей нет в голове. Как будто отключаешься от всего. Просто едешь и едешь. А потом появляется то одна мысль, то другая…
Помните, когда с нами первый раз поехал военный, он потом спросил: «Почему все едут и молчат?». Они привыкли болтать по радиостанциям. А мы используем их только для экстренной связи. И вот это радиомолчание в течение 4-х часов его напрягало.
Дмитрий Фадеев. Первые два дня начинаешь вспоминать свое детство, потом юность и так далее. Дошел до сегодняшнего дня и заново начинаешь вспоминать.
Никита Кревцов. Там ты словно со стороны смотришь на свою жизнь.

В одной из экспедиций с вами ездила девушка.

Виталий Береговой. Да, несмотря на то, что она была сильной и спортивно подготовленной, ей было сложно в экспедиции. Но она молодец, держалась. Обморозила нос, щеки, но не плакала.
Ильгизяр Бикташев. Да, не плакала, а рыдала. (Смеются).
Дмитрий Фадеев. Любой посторонний человек в команде — это ответственность на всех. С нами ездил Рома Жиган, вроде парень сильный, уверенный, но мы все равно двигались с оглядкой на его силы и возможности. Серега, оператор, сколько б он ни ездил с нами, но все равно подстраивались под него.

Сегодня «Северный десант» — это не только экспедиции. На вашей базе проходят сборы элиты частей специального назначения, в ходе которых команда делится с офицерами спецназа своим опытом жизни и работы в условиях суровой российской Арктики.

Виталий Береговой. Нам есть, что рассказать и показать. Жалко терять те знания, которые мы лично получили за несколько лет посещения Арктики. Они могут быть полезными государству, как бы громко это ни звучало.
Семинары я начинаю со слов: «Обращайте внимание на мелочи и на то, что мы говорим». В путешествиях со сложными метеоусловиями нюансов много. Мы обучаем вождению на снегоходах и вездеходах. Каждого сопровождает инструктор. После семинара устраиваем небольшой экзамен. У кого-то хорошо получается ездить на снегоходе ввиду его спортивного прошлого, связанного с техникой. А у кого-то это может не получиться, зато он прекрасно может выполнить любую другую задачу, которая ему по силам. Мы доводим каждого «ученика» до определенного уровня компетентности, чтобы они не были обузой своему подразделению.

Виталий Фалько. Самое главное, не нужно «умничать», мол, мы все знаем и умеем. Нужно брать опыт тех людей, которые прошли не одну экспедицию в самых разных погодных условиях. Это наработано и отработано не одним днем, а годами. После каждой экспедиции мы что-то дорабатываем, меняем, добавляем. Это касается устройства саней, снегоходов, экипировки, вооружения, питания. Мы совершенствуемся с каждым разом все больше и больше.
Да, были такие, кто приходил и говорил: «Мы не будем так делать, сделаем по-своему». И сталкивались с этим. В Арктике, Тыве. Мы соглашаемся, делайте. В итоге по дороге у них ломается то одно, то другое. Спрашивается: почему вы не сделали так, как мы говорили? Могли бы избежать этих моментов и идти вперед.
Никита Кревцов. Время сейчас непростое, вы сами это понимаете. И в случае чего, мы с командой готовы отправиться в Арктику выполнять боевую задачу.
Виталий Береговой. И те люди, которых мы подготовили, включая нас, смогут это сделать. Эти экспедиции дали нам понимание слабых мест подразделений, слабых мест в Арктике, слабых мест границ территорий. Грубо говоря, заходи, кто хочет, бери, что хочешь. И люди из компетентных подразделений увидели это своими глазами, поняли, что проблема существует. Мы всеми силами с Александром Анатольевичем Петерманом стараемся обратить внимание на нее, в будущем она может стать гораздо серьезнее. Поэтому лучше просчитать, чем потом ее устранять. В этом наша миссия — звонить в колокольчик.
Нижневартовск идеально подходит для того, чтобы создать здесь центр подготовки для офицеров арктических вооружённых сил, спецназовцев, пограничников, спасателей. С одной стороны, здесь есть развитая инфраструктура, международный аэропорт, с другой – сибирский климат с зимними морозами. А если потребуется провести учения на местности – до полуострова Ямал тысяча километров автомобильной дороги. Несколько выпусков бойцов подготовленных здесь, и враг сто раз подумает, прежде чем объявить российскую Арктику своей «сферой влияния».

Что сегодня для вас «Северный десант»?

Дмитрий Фадеев. Вторая семья.
Виталий Береговой. Это образ жизни.
Ильгизяр Бикташев. Многие хотят попасть в ряды «Северного десанта» и спрашивают, как это сделать. Спасибо Александру Анатольевичу, что он нас всех подобрал и собрал под эгидой «Северного десанта». Мы часто собираемся вместе, что-то вспоминаем, смеемся, обсуждаем разные моменты. Это уже общая часть нашей жизни, мы не можем это исключить.
Никита Кревцов. «Северный десант» — это гордость. Когда мама рассказывает моей учительнице по географии, что я участник арктических экспедиций, и был на мысе Челюскина, она в восторге. Да ладно?! И если бы не Александр Анатольевич, я бы все это не видел.
Павел Покачев. «Северный десант» — это семья. Я считаю себя счастливчиком. Не каждому дано быть в команде десанта. Когда у меня родители были живы, мама рассказывала, что мой прадедушка предрек мне, что я буду много путешествовать. Ведь на самом деле так и есть.

По сути нет тех, кто смог бы повторить ваш путь?

Все. Пока нет таких.
Дмитрий Фадеев. Есть разные экспедиции, 1000 км туда и 1000 обратно, но нет тех, кто проходит эти километры за такой короткий период времени
Виталий Фалько. Местные могут и по 600 км в день пройти, но это от точки до точки. Мы выезжаем автономно, можем ехать месяц, а то и два.
Дмитрий Фадеев. Самое интересное – последние километры домой. Когда вперед едем, то потихоньку, чтобы ничего не сломать. Обратно – если что-то сломалось, на скорую руку примотали, завязали, отвертку вставили и вперед.
Виталий Береговой. Мешок рыбы как-то потеряли — не стали возвращаться.

Сегодня чувствуете себя счастливыми людьми и что для вас счастье?

Ильгизяр Бикташев. Дети и семья — это самое главное.
Никита Кревцов. Счастье не в том, что ты квартиру и машину имеешь, счастье — это друзья, команда.
Виталий Береговой. Это реализация себя.
Виталий Фалько. Всегда надо ставить какие-то цели перед собой и двигаться вперед. Как сказал Александр Анатольевич: «Деньги — это всего лишь топливо для движения». Заработал, вложил и идешь. Работаешь, чтобы принести пользу государству, людям, отечеству. Если ты что-то после себя оставил — хорошо, нет — жизнь прожил зря.
Дмитрий Фадеев. Естественно семья — это счастье. А еще счастье — находиться в предвкушении следующих экспедиций. Вон уже снегоходы начищены и ждут снежных арктических испытаний.
Павел Покачев. Счастье — это дети. У меня их трое. Хотел бы, чтобы мой сын пошел по моим стопам, стал таким же увлеченным человеком. Он, конечно, еще не особо понимает, что такое экспедиция, но я хотел бы, чтобы он вникал в этот процесс и продолжил дело. А ведь это главное, чтобы были последователи.