«Новый год — это грустное расставание со старыми иллюзиями и радостная встреча с новыми» Ф.Раневская

Текст Ася Абрамова

Она с тоской смотрела в окно на неподвижно стоящую шеренгу автомобилей, которые застряли в предпраздничной пробке. «Если бы выехала на пару часов раньше, могла бы проскочить», — подумала она и тут же обреченно вздохнула: когда она в последний раз уходила с работы не то, что пораньше, а хотя бы вовремя? Часы на стене кабинета показывали 19:00.

-Пройдусь… — она решительно взяла сумочку со стола. — Пешком быстрее будет, да и голову проветрю заодно.
Она медленно шла по тротуару, подставляя лицо падающим снежинкам. Как же давно она не гуляла. Навстречу ей спешили прохожие с большими пакетами, свертками, возбужденно разговаривая по телефону. «Почему все люди сходят с ума в канун Нового года? – размышляла она. – Что такого особенного в этом празднике?» Она не любила Новый год. Если честно, она его терпеть не могла. Может быть, потому что он считается семейным праздником, а она — single woman, как модно называть одиноких женщин на американский манер. По русской традиции она уже давным-давно перешла из ранга завидных невест в старые девы. Ее уже много лет не приглашали к себе друзья и коллеги, которые обросли многочисленными родственниками, детьми, внуками, потому что она все равно неизменно отказывалась, ссылаясь на усталость. Она остановилась у большой, нарядно украшенной, сверкающей миллионом переливающихся неоновых лампочек елки на центральной площади. Пытаясь разглядеть звезду на макушке, подумала: «А она ведь действительно чертовски устала. Как можно было так устать к сорока годам?».

-Здравствуй, красавица! – прогремел рядом с ней голос. Она подскочила от неожиданности. — А расскажи-ка стишок Дедушке Морозу! – продолжал голос. — А я тебе подарочек в большом своем мешке найду покраше…

-Тьфу ты! – она резко развернулась. – Что Вы здесь народ пугаете? Делать Вам нечего, как к взрослым людям приставать? – она задохнулась от гнева. – Идите лучше детей развлекайте…

-Так взрослые, милая моя, они те же дети, только спрятанные внутри тела взрослого, – из-под шапки на нее смотрели серые с хитрым прищуром глаза. – Новый год — время чудес, а взрослые иногда нуждаются в сказке больше, чем дети…

-Я не нуждаюсь в Ваших бреднях! – отрезала она и быстро зашагала прочь.
«Этот Санта недоделанный только настроение мне испортил, – злилась она. — А было ли у меня вообще это самое настроение? Сегодня 31 декабря. Что мы имеем? Я даже оливье накрошить не успела». Она не замечала, что ее шаг уже почти перешел на бег. Ее заставил остановиться только светофор на перекрестке. «Черта с два! – все больше распылялась она. – Каждый сам творец своей сказки! У нее будет сегодня новый год, назло этому надутому Деду Морозу!».

Скоро Новый год — режим ожидания
непонятного чуда включен.

*
Она завалилась в подъезд с пакетами с продуктами и торчащей из дамской сумки бутылкой шампанского в одной руке, другой она прижимала к груди перевязанную бечевкой пушистую елку. После очередной неудавшейся попытки впихнуться со всем этим скарбом в лифт, она проклинала уличного продавца на увещевание которого купилась.

-Послушай, красавица, – перегородил ей дорогу мужчина кавказкой внешности, – куда спешишь? Смотри, какие елочки красивые…
Она безуспешно пыталась пройти мимо него.

-Два часа до Нового года… Всего за 500 рублей отдаю. Ты только посмотри, это же пихта, выгодное предложение, с утра 3 500 стоила… Мужа и деток порадуешь! Или такая красавица одна на Новый год будет? – он осклабился.
«Зря он это сказал, конечно!», – подумала она. Ей было проще купить у него эту дурацкую пихту, чем видеть в его глазах жалость. У нее и игрушек новогодних даже нет. Она наконец-то вписалась в дверной проем, облегченно выдохнула.

-Вам какой этаж? – прозвучал мужской голос.

-10, пожалуйста, – она услышала, как закрываются двери лифта.

-Давайте, помогу, – она почувствовала, как кто-то взял елку из ее рук. Наконец-то она могла увидеть пространство перед собой.

-Какого… — она остолбенела, глядя, как Дед Мороз пытается пристроить елку в углу.
«Это не Санта, а Сатана какая-то, – мелькнула в ее голове мысль. – Да ладно, расслабься, Алиса. Их сейчас толпами по городу носится с утренников да корпоративов. Бабки заколачивают, как таксисты, и этого какой-то рьяный родитель к своему чаду вызвал».

-Что же Вы, Алиса, убежали так быстро? – он прятал улыбку в свою кудрявую белую бороду. – А как же стихотворение?
«Она что, вслух подумала? Или …Откуда он знает ее имя? Это маньяк ряженый, он следил за мной? — в ее голове калейдоскопом проносились мысли. Она потянулась рукой к бутылке – Главное, продержаться до своего этажа…».

-Некогда мне было, – соврала она. – Меня соседи на праздник ждут, опаздываю я…

-Опаздываешь? – он пристально посмотрел ей в глаза. – Ну так сейчас расскажи…

-Да не знаю я стихов никаких…- она с надеждой смотрела на табло, где одна за другой загорались цифры…5…6…7. Он проследил за ее взглядом и неожиданно со всей силы стукнул посохом в пол. Лифт остановился.

-Ну вот, теперь никто никуда не спешит, – прогремел Дед Мороз.
Алиса опешила. Лампочки на табло потухли.

-Что…- у нее задрожал голос от волнения, – что Вы сделали? Что Вы хотите от меня? Что Вам надо?

-Я же сказал уже…- спокойно ответил он.

-Вы – больной? – снова начала злиться Алиса. – Или маньяк? Не знаю я стихов и басен, не знаю, я даже анекдотов никаких не знаю!

-Непросто тебе, наверное, – посочувствовал он. – Но я никуда не спешу…
Дед Мороз поставил свой посох в тот же угол, где уже стояла елка, и, положив на пол свой мешок, уселся на него. Алиса растерялась. «Нужно что-то срочно придумать».

-А если я расскажу, – она на один шаг придвинулась к панели управления, – Вы отпустите меня?

-Само собой! – одобрительно закивал головой Дед Мороз.

-Дайте подумать, – она сделала еще шажок и уже стояла на расстоянии вытянутой руки до кнопки вызова лифтера. – Села муха на варенье, вот и все стихотворенье…
Дед Мороз запрокинул голову и раскатисто расхохотался. В это время Алиса в один прыжок подскочила к кнопке вызова лифтера и начала судорожно нажимать на нее трясущимся пальцем.

-Не работает…- резюмировал Дед Мороз.

-Не работает…- обреченно подтвердила Алиса.

-Стих твой тоже не работает, – строго сказал он, – души в нем нет, глубины, сразу видно — отвязаться хочешь побыстрее. А куда торопишься, сама не знаешь…
Алиса задумчиво посмотрела на него. Прав ведь Дед Мороз. Куда она спешит? Кто ждет ее дома? Телевизор и пустой холодильник? А здесь, в этом остановившемся лифте, какая-никакая компания, хоть и Дед Мороз этот полоумный. Она сняла с плеч палантин и, постелив его на пол лифта, села напротив.

-Не верю, что стихов не знаешь, – не сдавался Дед Мороз.

-Мой милый Ангел, мой хранитель, — тихим голосом произнесла она, — оставь растерянность и страх, какие нас связали нити у разведённого костра? В каких краях кого крылами пыталась также уберечь. Молчит мой Ангел – между нами нечеловеческая речь. Бывая доброй или злою, ты охраняешь мой покой, с тобой летаю над землёю – опять летаю, Ангел мой. Я за тебя теперь в ответе, туман рассеется и дым, мой верный Ангел, на рассвете куда захочешь улетим…
В кабине лифта повисла тишина.

-Какие красивые стихи, – в глазах у Деда Мороза стояли слезы. — Вот видишь, растрогала старика. Проси, что хочешь, любую мечту твою исполню в Новом году…

-У меня нет мечты…- грустно ответила Алиса.

-Как это — нет мечты? – удивился Дед Мороз, – а как же ты живешь без мечты?
Она только пожала плечами.

-Ну…- растерялся Дед Мороз, – желание, может, у тебя есть? Хочешь то ты чего?
Алиса задумалась. А чего она хотела от своей жизни? Она хотела лишь одного – отдохнуть. Она словно выгорела дотла, как дрова в печи, и уже давно не давала никому ни тепла, ни света. Ее уже ничего не интересовало и ничего не радовало. Как марафонец, пересекший финишную прямую, продолжала сломя голову бежать дальше свой забег, уже не зная, ни того, куда бежит, ни зачем. Она отдавала себе отчет в том, что выдохлась, как загнанная лошадь. Она так давно бежала этот марафон…

-Я не знаю, — прошептала она.

-Ну, — Дед Мороз удрученно дергал себя за бороду, – может быть, мечта у тебя в детстве была какая-нибудь?

-Я не помню,- вздохнула Алиса.

-Давай, вспоминай! – и не думал сдаваться Дед Мороз. – Игрушку какую-нибудь хотела?

-Да нет…- задумалась она.

-Кем мечтала стать, когда вырастешь? – в нем явно загорелся спортивный интерес.

-Сыщиком, как Шерлок Холмс, – засмеялась она, – или секретным агентом?

-А любимая игра была у тебя в детстве? – достал последний козырь из рукава Дед Мороз. – Такая, что домой родители загнать тебя не могли? Вспоминай! – он схватился за посох и грозно стукнул им об пол.

-Да! — в голове Алисы стали проясняться картинки из детства, как слайды диафильма. Вот они с ее детской любовью, светло-русым розовощеким мальчиком Русланом идут, держась за руки. Вот они уже сидят вдвоем в беседке в детском саду, а к ним заходят в гости девочки в красивых платьицах с косичками. Потом они все вместе в песочнице лепят куличи. Вот она уже с ним катят крохотную колясочку, в которой сидит большая кукла – пупс, которую она кормит из бутылочки. — Дочки – матери…

-И что же это ты, дорогуша, переиграла в детстве что ли? – Дед Мороз укоризненно покачал головой, – раз сейчас сидишь со старым дедом в лифте в канун Нового года.

-Казалось, что так много времени еще впереди, – ухмыльнулась Алиса, – все некогда было, да не до этого. Отмахивалась, что не сейчас, еще успею. Карьеру хотела сделать.

-Сделала?

-Нет, – горестно вздохнула она. Единственным ее карьерным достижением стало то, что она превратилась в незаменимого работника. Как единственный несемейный сотрудник, она сначала по просьбе, а потом по приказу работала сверхурочно за тех, кого ждали дома жены, мужья, дети, внуки. Поначалу ее хвалили, ставили в пример, но очень скоро она превратилась во что-то второстепенное, второсортное и бесправное. Как гастарбайтер, няня из Гватемалы, она впахивала во время чьих-то декретов, отпусков, летних каникул, больничных, детских утренников и праздников. Ее уже никто не ценил и не жалел.

-А почему не подпускаешь к себе никого? – удивился Дед Мороз. – Красивая баба вроде и молодым еще фору дашь, а превратила себя в синий чулок?

-Просто устала я очень! — у Алисы от подкативших слез сдавило горло. – Я так устала…

-Это не ты устала, а душа твоя устала, – мудро заметил Дед Мороз. – Ты никогда не замечала, что по течению всегда проще и легче плыть, чем против него? Измоталась душа твоя супротив природы идти, против того, что предначертано тебе, обессилила. Зачем ты со своей женской сущностью борешься? В природе всегда все в гармонии. После зимы – весна, после грозы – радуга. Так и женщина. В ней сочетание мужского и женского, амазонки и богини, матери и хранительницы очага. Женщина — она ведь, как муза для сильного мужчины. Он держит обоих, она сохраняет баланс.

-Да какая я муза?! – фыркнула Алиса. – Ботинок стоптанный…

-Ладно, будет, – кивнул головой Дед Мороз, сунул руку в свой мешок и покопался в нем недолго, – вот тебе, красавица, безделица, вроде бы пустяк, но с толком. От Деда Мороза еще никто без подарка не уходил.
Он протянул ей вещицу. Алиса не сразу поняла, что это такое, но, покрутив ее в руках, сообразила.

-Это что? Крылья? – удивилась она.

-Да! – воодушевленно произнес Дед Мороз. – Тебе позарез крылья нужны!

-Почему это? – непонимающе смотрела на него Алиса.

-Потом все поймешь, – хитро улыбнулся он. – А теперь давай открывай скорее свое шампанское! – он кивнул на ее сумку. – Через пять минут Новый год наступит!

„Закрой глаза
и ты увидишь“.
Жозеф Жубер

*
Алиса открыла глаза. Где это она? Вокруг кромешная темнота. Совсем рядом был слышен металлический лязг или скрежет. Ее глаза только начали привыкать к темноте, как где-то наверху раздался скрип и ее ослепил яркий луч света. Проем становился все больше и больше и вот в него уже заглядывали две мужские головы.

-Эй, дамочка! Вы как, в порядке? – участливо произнес один.

-Вы что, в лифте всю ночь просидели? – спросил другой.
Наконец-то к Алисе стала возвращаться память. Дед Мороз. Лифт. Новый год. Она и не помнила, как выключилась.

-Вы встать сможете? – опять поинтересовался другой.
От неудобной позы у нее занемело все тело. Алиса попыталась подняться, но ноги ее не слушались.

Сейчас…
Один из мужчин ловко спрыгнул в кабину лифта, приподнял ее, а второй уже протягивал ей навстречу руки. Она зацепилась за них и через минуту уже стояла на площадке 9 этажа.

-Идти сможете? – сочувственно спросил ее мужчина.

-Да! — все еще не пришла в себя она.

-Держи вещи дамочки, – крикнул второй, протягивая ее сумку, пакеты и палантин. Сознание и самообладание наконец-то вернулось к Алисе.

-А где Дед Мороз? – спросила она.

-Какой Дед Мороз?- опешил лифтер.

-Со мной в кабине лифта был Дед Мороз с мешком, посохом и бородой…
В это время второй лифтер протянул из кабины пустую бутылку из-под шампанского и, подмигнув Алисе, произнес:

-Я смотрю, у Вас тут вечеринка была, – он ехидно захихикал. – А Вы, наверное, снегурочка, простите, не разглядели сразу! — они уже захохотали вдвоем.
Она схватила свои вещи и быстрым шагом направилась к лестничному пролету, когда ее окрикнул один из них:

-Снегурочка, елку свою забыла! – со смехом произнес он.
Она выхватила из его рук пихту и стремительно, перепрыгивая через ступеньку, пронеслась на свой этаж. Судорожно роясь в сумке в поисках ключей от квартиры, она размышляла: «Как это все понимать? Это был сон? Мне все это приснилось? Или я начинаю сходить с ума?». В этот момент Алиса наткнулась на что-то в глубине ридикюля. Она медленно и осторожно стала доставать это нечто из него. У нее в ладони лежали крылья. Сумочка выпала у Алисы из рук.
Алиса сидела в автомобиле и через лобовое стекло наблюдала, как на регулируемом пешеходном переходе вереница детей под предводительством воспитательницы гуськом перебегают дорогу. Она, оживленно жестикулируя и размахивая своим флажком, поторапливала их. Неожиданно маленькая девочка остановилась и повернула голову в сторону Алисы. Девчушка была одета в черный короткий пуховик, из-под которого торчала белая юбка — пачка. На вязаной шапке с бумбоном восседала диадема, в руках девочка держала что-то наподобие волшебной палочки. Девочка пристально смотрела Алисе прямо в глаза, а потом, подойдя к капоту автомобиля, стала колотить по нему своей палкой. Алиса опешила. Воспитательница, сопровождающая шеренгу сзади, среагировала оперативно. Подскочив к девчушке, она ласково попросила ее перестать и что-то прошептала на ушко. Та безропотно взяла ее за руку, и они уже вместе подошли к водительскому окну. Алиса опустила стекло.

-Вы уж нас простите, – извиняющимся тоном произнесла воспитательница, – надеюсь, она ничего не повредила?

-Заколдовала если только,– попыталась пошутить Алиса, – сейчас на тыкве дальше поеду…

-Она у нас не совсем обычная девочка, – продолжила воспитательница. – Маша, не хочешь извиниться перед тетей? – она обратилась к девочке, подтолкнув ее к окошку.
Только сейчас Алиса разглядела, что у странной девчушки синдром Дауна. Маша стояла перед ней, теребя свой волшебный жезл, и улыбалась во весь рот. Алиса не удержалась от улыбки в ответ.

-Она у нас — солнечный ребенок, – в знак солидарности улыбалась уже и воспитательница. – Еще раз извините, но нам пора, у нас утренник сегодня рождественский…
Они побежали догонять остальных детей. Алиса проводила их взглядом. На спине у Маши прикрепленные к пуховику болтались крылья. Алиса потянулась к своей сумке, достала из нее крылья, подаренные Дедом Морозом. Теперь они всегда и везде были с ней, как талисман. Один в один. Алиса подняла голову. Улица была пуста. Сзади резко засигналил клаксон. Она вздрогнула.

-Да еду я, еду, – проворчала она, – нетерпеливые какие!
Проехав немного вперед, она припарковалась на обочине. Алиса решила пройтись, осмотреться, она никогда не была в этой части города. Это явно был спальный район. Заснеженные аллеи с резными скамейками, а над ними, как часовые, возвышались чугунные фонари. Пешеходная зона и маленький прудик в конце. Старые обветшалые здания когда-то оштукатуренные и побеленные сейчас больше походили на раскрас далматинца в грязно-серых пятнах. Где-то в глубине стояла маленькая часовенка. Здесь было тихо и умиротворенно, и ей вдруг стало так спокойно на душе, так тепло и уютно. Она тихо брела по этому незнакомому ей месту, как вдруг ее внимание привлек трехэтажный дом. Он, как белая ворона, выделялся на фоне остальных. Красная кирпичная кладка, оранжевая черепица, мраморное крыльцо с коваными перилами. Алиса подошла ближе и прочла на небольшой табличке над парадной дверью: «Детский дом – интернат «Расправь крылья». Алиса взялась за ручку и потянула на себя массивную деревянную дверь. Внутри было просторное фойе, где возле гардероба, как стая галчат, галдела ватага детей, которых проворно извлекали из верхней одежды воспитательницы и нянечки. Одна из них повернула голову на звук захлопнувшейся двери. Увидев Алису, она застыла, а потом решительным шагом направилась к ней.

-Все-таки решили подать жалобу на нас? – она недобро смотрела на Алису.

-Нет, нет, что Вы! – растерялась Алиса. – Я просто… Даже не знаю, как объяснить…

-Постарайтесь! – все еще настороженно продолжила женщина.

Я…- Алиса и сама не могла понять, что она здесь делает. – Можно мне на их утреннике поприсутствовать?
Теперь настала очередь растеряться воспитательнице. Было очевидно, что она не знала, что предпринять в данной ситуации, и несет ли она в себе какую-то опасность для их интерната и детей.

-Это и не утренник вовсе, так название одно, – наконец-то нашлась, что ответить она.

-Я тихонечко посижу с краешка, – попросила Алиса, – они меня и не заметят!

-Я даже не знаю…- та пристально разглядывала Алису. – А вам это зачем?

-Для души! – Сказала она первое, что пришло ей в голову.

-Ну, раз для души, – улыбнулась наконец-то воспитательница, – то тогда приходите-ка вы лучше к нам 14 января на Старый Новый год. Вот здесь уж точно будет на что посмотреть…

„Никогда не бойся дойти до горизонта. Только там перед тобой откроется новый.“
Джон Морган

*
Алиса неуверенно переминалась с ноги на ногу в небольшом зале, который, если судить по шведской стенке и крюкам в потолке, до преображения представлял собой спортивную комнату. В центре стояла большая нарядная елка под потолок, возле стен выстроились шеренги кресел для приглашенных гостей. Местное телевидение устанавливало камеру на штатив и симпатичная молодая журналистка проверяла микрофон на исправность. Алиса никак не могла найти себе места. «Что я здесь делаю?» — думала она.

-Привет! – прозвучал детский голос.
Алиса вздрогнула, как вор, пойманный с поличным.

-Привет! – перед ней стояла Маша в своей неизменной пачке и диадемой на голове. Алиса улыбнулась девочке.

-Ты сегодня без волшебной палочки? – поинтересовалась Алиса.

-Ты должна взять у меня автограф, – проигнорировала ее вопрос Маша.

-Ух ты! А ты у нас кто сегодня? Принцесса? – засмеялась Алиса.

-Нет! – Маша протянула ей свой блокнот с каракулями и ручкой и твердо произнесла. – Я стану знаменитой писательницей, когда вырасту!

-Э…Ну…- Алиса растерялась.

-Ты мне не веришь, что стану? – плаксиво протянула Маша, тыча в нее блокнотом.
Алиса не знала, что ей ответить. Врать она не умела, а никакие другие слова, как назло, не приходили ей в голову.

-Ну, дай посмотрю…- Алиса протянула руку к блокноту.

-Ты мне не веришь!!! Ты — плохая, ты — злая!!! А я буду! — девочка зашлась в истерике.
Алиса от неожиданности опешила. К ним уже через весь зал бежала воспитательница. Приобняв малышку, укоризненно посмотрела на Алису.

-Что случилось, моя хорошая, не плачь! – она уводила Машу подальше от Алисы. Последние слова, которые Алиса расслышала, были: «Тетя тебя обидела…».

-Своих крыльев нет, так чужие не ломай!!! Зря я только тебе их подарил!!! – прогремел сзади мужской голос.
Алиса резко развернулась. Над ней грозно возвышался Дед Мороз. Он гневно стукнул своим посохом и прежде, чем Алиса смогла что-то сказать в свое оправдание, вышел из комнаты. Она хотела выскочить вслед за ним, но путь ей перегородила ватага мальчишек, с шумом и улюлюканьем забежавшая в зал. Наконец-то она смогла пробраться сквозь них к выходу. Она бегала среди кабинетов и комнат, разыскивая Деда Мороза, и в ней закипала ярость. Наконец-то она обнаружила его, стоящего внизу в фойе. Он как ни в чем не бывало поправлял свою бороду перед зеркалом.

-Вы кто такой вообще?! – Алиса, как фурия, подскочила к нему. – Появляетесь такой расфуфыренный раз в год с мешком подарков! Кем вы себя считаете – благодетелем?
Дед Мороз ошарашено повернулся на нее.

-Надарите им кучу всего и свалите до следующего года и что? Что дальше? Они живут в этом своем иллюзорном мирке, созданном такими, как Вы, которые дают им ложную надежду. Да, я не смогла сказать этой девочке, что она станет известной писательницей. Я не могу врать ребенку. Потому что нам, взрослым, легче обмануть, рассказать им сказочки и небылицы, пусть они потом сами разбираются со своими разбитыми надеждами и сердцами. Кто расскажет им, какой он – настоящий мир с людьми, которые его населяют? С подлыми, циничными, лицемерными и злыми! Мир жесток даже по отношению к обычным людям, а к ним — тем более. Кто подготовит этих детей к тому, что их ждет за стенами этого дома? Кто будет с ними рядом? Вы?!

-Простите, что прерываю Вашу беседу, – в самый разгар ее тирады вмешалась воспитательница. — Антон Владимирович, вам пора деток поздравлять, они ждут вас! – она тронула его за рукав, но тот остался стоять неподвижно, пристально разглядывая Алису.

-Давайте, я вас друг другу представлю, – воспитательница явно чувствовала себя не в своей тарелке. – Это Антон Владимирович, наш главный спонсор, меценат и патрон детского дома. А это…- она замешкалась.

-Алиса, – подсказала та ей.

-Наш волонтер… – она кинула в Алису испепеляющий взгляд и ласково продолжила, уже обращаясь к Деду Морозу. – Антон Владимирович, идемте, ждут ведь!
Он так и не произнес ни слова, резко развернулся и, стуча посохом в пол, широким шагом направился к лестнице, не оглядываясь.

-Вы что творите? – зашипела на нее воспитательница. – Я думаю, что ваше присутствие на утреннике будет лишним! – и она кинулась догонять своего благодетеля.

-Что я наделала? – Алиса села на скамейку, обхватила голову руками и разрыдалась.
Она сидела в своем кабинете и безразлично смотрела на экран компьютера, пытаясь сосредоточиться на работе. Прозвучал рингтон ее сотового телефона. Звонил незнакомый номер.

-Алло! – она сняла трубку.

-Это Алиса Андреевна? – спросил мужской голос.

-Да, это я. Представьтесь, пожалуйста! — по-деловому ответила она.

-Это Дед Мороз!
Алиса бросила трубку. «Что за чертовщина с ней творится? Она сходит с ума». Снова раздался телефонный звонок, она испугано смотрела на дисплей, не решаясь снять трубку.

-Если это шутка, то совсем не смешная! – решилась наконец-то ответить она.

-Да какие уж тут шутки! – насмешливо произнес голос. – Это Антон Владимирович. Мы встречались на утреннике в детском доме-интернате, вспоминаете? Дед Мороз…
Алиса молчала.

-Я хотел бы с Вами увидеться….

Они сидели друг напротив друга в уютном кафе. Антон Владимирович оказался статным мужчиной лет за 50 с пронзительными серыми глазами, которые насмешливо разглядывали ее.

-Ты знаешь, – начал разговор он, – сначала я решил, что ты – сумасшедшая.
Алиса густо покраснела.

-Красный тебе идет, – в его глазах мелькнул ехидный огонек.
Алиса покраснела еще больше.

-Я так и не понял до конца, с чего вдруг ты на меня накинулась…
Алиса хотела было попытаться все объяснить, но он остановил ее жестом руки.

-Но…- он сделал паузу. – Потом я поразмышлял немного и пришел к выводу, что ты ведь на самом деле права. Люди с синдромом Дауна не являются больными, они не «страдают», не «поражены» им, как недугом. В Германии, например, с этим синдромом учатся, работают, занимаются спортом, сдают экзамены на водительские права, рисуют, играют в театре и пишут статьи для журнала. Модель даже есть, Gucci, кстати. Короче, я тут решил, что чем мы хуже немцев? Мы наших детей тоже должны социально адаптировать, жизнь им показать реальную, профессии выучить, таланты развить. Сделать Машу твою писательницей не обещаю, но можно попробовать. Что думаешь?
Алиса от изумления потеряла дар речи.

-Ты сегодня немногословна. – Его глаза смеялись. – В общем, так. Проект твой. Директору интерната я позвонил уже, объяснил, что к чему. Принимай дела, она тебя в курс дела введет. Разберешься, там решим, что дальше делать будем…

-Почему я? – дар речи вернулся к Алисе. – У меня же опыта нет с детьми…

-Опыта нет, а душа есть! – Серьезно ответил он.

-А если вы ошибаетесь? – взгляд Алисы погрустнел.

-Я никогда не ошибаюсь! – твердо ответил он. – Понравилась ты мне. Импонируют мне люди такие, как ты – идеей увлекающиеся, горящие. В твоем случае, пылающие. Алиса снова густо покраснела.

-Я называю таких, люди — радуги. Дети такие же. Переливаются всеми цветами их чистые сердца. То, что ты сейчас все в черно-белом цвете видишь, это я понимаю. В душу лезть не буду. Ты боишься разочарования, боли. Но иногда стоит рискнуть и сделать шаг. Будем тебе крылья отращивать, как у Маши твоей! — В его глазах загорелись веселые искорки.

-Шаг куда? – Алиса все еще не осознавала происходящего с ней.

-За горизонт! – он улыбнулся. – Туда, где радуга.
В этот момент у Антона Владимировича зазвонил телефон.

-Извини, – он поднялся, – нужно ответить.
Алиса повернула голову к окну и замерла. На тротуаре стоял Дед Мороз.

-Все в порядке? – обеспокоенно поинтересовался вернувшийся Антон Владимирович.
Алиса вздрогнула и посмотрела на него. Когда снова повернулась к окну, за ним уже никого не было.

-И что там? – спросила она.

-Где? – не понял Антон Владимирович.

-За горизонтом…

-Не знаю! Дойдем, увидим, – он лукаво подмигнул ей.