54 года, Заслуженный художник Российской Федерации, член Союза художников России, член международной ассоциации изобразительных искусств АИАП­ЮНЕСКО, член Союза фотохудожников России, участник городских, областных, окружных, региональных, зональных, республиканских, всероссийских, международных выставок. Преподаватель художественного отделения «Детской школы искусств № 1» г. Нижневартовска.

текст Елена Шамсутдинова  фото Артур Кучко место фотостудия «Маска»

Путь к профессии. Я вырос в абсолютно простой семье: мама работала на стройке, потом диспетчером в пожарной охране, а отец был водителем. Жили мы на окраине города Петропавловска, в поселке Заречный. Рос я, как и все мальчишки, на улице. Ходили драться район на район, в город ездили… Это были 70­е годы. Мама мне всегда говорила: «Сережа, что бы ты ни делал, это твой выбор». Не было так, что ты «обязан» и «должен». Но интуитивно я понимал, что хочу вырваться из той среды. Тем более перед моими глазами были яркие примеры – двоюродные братья: один ­ историк­археолог, другой – журналист, третий – кадровый военный. И я даже мечтал стать как они ­ или военным, или юристом, или журналистом… К слову сказать, художников в нашей семье не было. Но все отмечали, что во мне есть художественные данные. Будучи маленьким ребенком, я всегда любил срисовывать картинки с красивых оберток от конфет или шоколада. А еще ярко помню ситуацию из первого класса, когда, листая букварь и рассматривая в нем картинки, я заметил, что одно из изображений нарисовано неправильно. На первой картинке были изображены мальчик с собакой на берегу, на второй – мальчик поплыл по реке и стал тонуть, а на третьей ­ собака спасает мальчика. Так вот собака в реке была изображена по размерам такой же, как на берегу, что неправильно. Ведь она дальше, следовательно, должна быть меньше. Я сказал об этом своей учительнице. Та в свою очередь передала моей маме, что у меня есть художественные данные и их нужно развивать. Но дальше это как­то не пошло. Я активно занимался спортом ­ лыжи, дзюдо, самбо… Пока однажды благодаря своему двоюродному брату не увлекся резьбой по дереву. Столярничать мне всегда нравилось, в мастерской у отца я любил работать инструментом, пилить, делать что­то своими руками. Помню, я даже поучаствовал в выставке художественной самодеятельности, где получил грамоту как самый молодой мастер. Вот тогда­то брат посоветовал моей маме отдать меня в художественную школу, что она и сделала. 

«Вобрав эмоции в себя, я передаю их на холст»

Миссия. Сегодня я не только пишу картины, но и работаю преподавателем в детской школе искусств. Когда, спустя годы, дети, которых я учил, «выстреливают», демонстрируют свои работы на выставках, а их имена становятся нарицательными, вот тогда я понимаю, что выполнил свою миссию ­ отдавать накопленные знания и опыт другим. Точно так же, как я создаю картину, я «создаю» своего ученика, вкладывая в него свои знания и умения. В этом, наверное, и есть мое предназначение. Не переставая, год от года, ко мне идут дети обучиться и получить знания. И пока у меня есть силы, возможности, я буду делиться свои опытом. 

Член Союза художников России. В Союз художников России я был принят в 1992 году. Как будто только вчера вступал, а ведь уже более четверти века прошло… Честно признаюсь, что в Союз меня приняли со второго раза. Отбор очень жесткий и профессиональный. До сих пор в Союзе художников России сохраняются требования, чтобы художник обладал богатым багажом творческих знаний и умений, участвовал в зональных, Всероссийских и Международных выставках. Стать участником этих выставок непросто. Нужно обязательно пройти выставком. Маститые академики, заслуженные и народные художники принимают решение, будут ли твои работы выставляться на выставке или нет. Выбор их падает на те, в которых прослеживается творческое «я» автора, где есть индивидуальный пластический язык. Зональные и Всероссийские выставки проходят один раз в 4 года. Мои работы не раз выставлялись на таких выставках. Неоднократно проводил персональные выставки. Одна из самых запоминающихся персональных выставок была в Париже. 5 лет назад я там прожил некоторое время, работал в международном центре изобразительного искусства (Cite internationale des Arts). Да, Париж меня вдохновил, до сих пор не могу понять, в чем его тайна и сила… Несколько раз я был в Венгрии, работал на международном пленэре, писал работы и тоже организовывал там выставки. Сейчас у меня проходит персональная выставка в Мегионе. В конце августа открывается моя выставка в Екатеринбурге в Музее дизайна Уральского Архитектурно­художественного Университета, в конце сентябре в Нижневартовском краеведческом музее планируем провести совместную выставку с моим приятелем – Олегом Свистуновым. Экспозиция будет интересной, мы с ним «говорим» абсолютно одним пластическим языком, наши картины не «спорят», а дополняют друг друга. Пользуясь случаем, приглашаю всех посетить эти выставки!

Помимо Союза художников России, я вхожу в Союз фотохудожников России. Увлекшись художественной фотографией, я сделал серию творческих работ. Благодаря этим работам меня и приняли в Союз. Это было неожиданно! Но вот так порой в моей жизни и происходит, когда я делаю что­то вопреки самому себе и окружению, а это вдруг «выстреливает».

«Счастье ­ это когда остается хорошая и добрая память о тех, кого уже нет. Я занимаюсь своим любимым делом, и это дело еще приносит мне дивиденды. Я бодр и энергичен, у меня есть планы, а также возможность и желание эти планы реализовать. Я не вижу ничего такого в моей жизни, чтобы я сказал, что я несчастен»

Вдохновить меня может абсолютно все: общение с людьми, свет, цвет, фактура, контуры женского бедра или мужских плеч… Внутри меня накапливаются эмоции, впечатления, эффекты, например, как солнечный луч падает на какую­то фактуру ­ древесину, штукатурку, как сочетаются цвета, ­ я обращаю внимание на многое. Вобрав эмоции в себя, передаю их на холст. Я пишу быстро и много, за день могу «замесить» холста три­четыре. Самое сложное ­ приступить писать. А еще сложнее закончить. Это сродни тому, как вы сделали ремонт в квартире, а начать процесс наполнения интерьера не решаетесь, ведь все так чисто, аккуратно, все новое, а нужно прибить картины, повесить бра… С чистым холстом то же самое. Порой я долго могу смотреть на него, прикасаться к нему, думать, отвлекаться, разговаривать с кем­либо, чай пить… Но стоит сделать первый мазок, как тут же все и начинается… Художники работают и готовят на своей творческой кухне точно так же, как хозяйки на кухне дома. И не всегда получается то, что планируется изначально, на конечный результат влияет множество факторов, так же, как на кухне – то тесто не поднялось, то что­то пригорело и уже получается другое блюдо. Бывают периоды, когда я вообще не подхожу к мольберту. Но это не значит, что я не работаю, я накапливаю эмоции. Постоянно работать на износ, на разрыв жилы, с нервом нельзя, можно надорвать себя. Мозгу нужно менять темп. Мне достаточно уехать за город, насладиться тишиной, озерной гладью, криком чаек… Отдых ­ это смена обстановки для дальнейших активных действий.

Пластический язык. Кто­то из художников мыслит реалистично: как они видят березу, так они ее и пишут. Я же отошел от реализма, с трудом отходил от живописи с натуры. Если я графическими и живописными средствами изображу на картине все, что я хотел показать, то у зрителя не останется повода на «подумать» и «поразмыслить». Поэтому сегодня мне интересна та же условная береза, но только сверху, снизу, сбоку и т.д. У меня вполне реалистичные работы, но образы на них как будто из тумана, какого­то мерцания. И я зрителю предлагаю самому для себя придумывать историю картины. А это уже негласный диалог зрителя с автором через холст. Художники, которые работают в такой технике, более интересны зрителю, они его привлекают интригой. Я так считаю.

Кстати, не люблю, чтобы мои картины висели дома. У меня все мои работы в мастерской, они для меня как рабочий продукт. Я люблю работы других художников. Так, например, дома у меня висят работы моего друга, художника из Калининграда, Евгения Печерского, работы брата Юрия Медведева, работа талантливого художника Максима Родионова.

Автопортрет.  Первый раз я написал свой автопортрет, когда еще увлекался реализмом.  Второй автопортрет я написал в солнечных тонах на фоне своего мольберта. На мне был лаконичный бело­зеленый коричневый джемпер. Тогда меня больше всего интересовали яркие пятна, а не мой внутренний мир. Сейчас я бы себя так не стал писать, написал бы вполоборота, мельком, не открываясь зрителю… Я и в жизни такой, не скажу, что я рубаха­парень. Хотя, если собеседник интересный, могу о многом с ним поговорить, на любые темы.

Могу сказать про себя, что я достаточно жесткий человек, и в первую очередь по отношению к себе, педантичен, пунктуален, перфекционист, люблю порядок во всем. Я очень самокритичен, к себе и к своей работе я беспощаден. Хотя нет ни одной картины, которую я бы сжег или выбросил, ведь это просто глупо… Почему я к себе так отношусь? Потому что важно не давать другому человеку, зрителю возможности найти ошибки и изъяны в тебе и твоей работе. Нужно уметь смотреть на себя со стороны, анализировать, этому я учу и своих учеников. Нужно уметь увидеть и исправить ошибки до того, как на них укажут тебе другие.

Удивляюсь, когда мне с неким упреком говорят, что я себя люблю. А почему должно быть иначе? Я плохо выгляжу? Нет! Дурно воспитан? Нет! Веду не тот образ жизни? Нет! Являюсь примером для подражания? Да. Я свободный человек, никому ничего не должен. У меня нет помощников, меня никто не продвигал и не помогал, в меня никто не вкладывал, я сам себя создал таким, какой я есть. За это все я себя ценю и уважаю!

Не люблю. Мне нравится французская поговорка: «Мужчина может простить женщине все: измену, грубость и чёрствость, но мужчина никогда не простит настоящей женщине одного – складку на чулке». Возможно, что аллегорично, но очень емко сказано. Это говорит о культуре, подаче и отношении к себе как к Личности. Так что, с женщинами вопрос понятен, если все в порядке со «складками на чулках», остальное ей можно простить. А в мужчинах мне не нравится излишняя учтивость, желание быть угодным всем, неумение проявлять твердое и решительное «я». Нет «стержня» ­ нет мужчины!

Семья. У меня замечательная жена Олеся, вместе мы уже 20 лет. Конечно она более эмоциональная, в отличие от меня приземленного, легкая, добрая, импульсивная, с ней бывает архисложно и архилегко одновременно. И это понятно ­ по знаку зодиака она Близнецы, а значит их две, вот и не дают скучать. Олеся коммуникабельная, отзывчивая, легкая на подъем. Очень хороший художник, тоже член Союза художников России. Больше работает в технике гуашь и акрил. Конечно, без каких­то размолвок не обходится, но мы их быстро обсуждаем и стремимся исправить. У нас получается!

Как бы вы к себе обратились к 20­летнему. Я бы просто поговорил с этим парнем по­дружески, сказал бы, что ты все делаешь правильно! Посоветовал бы не тратить свое время на какие­то сию­секундные мелочи, а направить силы и желание на что­то другое, более емкое. И, вспоминая слова своей мамы, сказал бы: «Делай, как считаешь нужным, это твоя жизнь, это твой выбор!»   

Я себя уважаю за то, что моим детям не будет стыдно за меня. За то, что мне не стыдно перед теми, кого уже нет ­ это мои родители и близкие. Уважаю за то, как я себя веду, о чем говорю и чем занимаюсь. Свое личностное и творческое имя я не запятнал. Если моя дочь где­то в кругу художников, творческих людей скажет, что ее отец ­ Сергей Медведев, от нее не отвернутся. А мои работы ­ это некое ей наследство. Я  понимаю, что в самую крайнюю и суровую ситуацию моя дочь сможет поменять их на кусок хлеба, и на каком­то этапе жизни ей это поможет. На сегодняшний день я вполне собой удовлетворён.

«Я зрителю предлагаю самому для себя придумывать историю картины»